Знаете ли вы, что 31-летний Муслим Магомаев был самым молодым Народным артистом за всю историю СССР? А каким он вообще был – кумир миллионов?
«Наследный принц»
Мальчика назвали именем деда – первого азербайджанского композитора классической школы. Именно дед стал для него путеводной звездой. Магомаев писал:
Сколько себя помню, считал деда великим композитором и дирижером. И твердо знал – я должен повторить его путь. Когда мои ровесники гоняли по полу машинки и оловянных солдатиков, я с карандашом в руках становился перед дедовым пюпитром, воображая, что руковожу огромным оркестром, звучащим у меня в голове.
Ребенок рос в Баку, в семье дяди, заместителя Председателя Совмина Азербайджанской ССР. Отец его, театральный художник, погиб в последние дни войны, и семья решила не доверять воспитание наследника молодой актрисе, скитавшейся по театрам других городов. Муслима окружили любовью и дали превосходное музыкальное образование. В 18-летнем возрасте юноша женился на своей однокурснице Офелии Велиевой. Брак продлился недолго, но благодаря ему на свет появился единственный ребенок Магомаева – дочь Марина.
Моя бабушка была против этого увлечения. Даже паспорт мой отдала соседке. Знала, что дома я его разыщу. Паспорт я свой все-таки отыскал, хранительница моего документа долго тайну хранить не могла. В итоге расписались. И никому ничего не сказали.
Его второй и «окончательной» женой станет оперная певица Тамара Синявская.
Как избежал армии
В молодости Магомаев работал в военном ансамбле. Получал очень неплохо – 200 рублей. Колесил по разным городам в военной форме. Так, по словам певца, он спасался от семейных неурядиц. Но стукнуло 18 лет, и пришло время отдать настоящий долг Родине. Военком Мамедов хотел, чтобы Муслим три года работал в ансамбле, но практически задаром. Три рубля, которых хватило бы только на папиросы. Пришлось выкручиваться.
На медкомиссии вспомнил, что у меня проблемы с ухом. Последствия кори. Стреляет, плохо слышит. Как будто вообще ничего нет. Ложусь на бок, и ничего не слышу. Вообще я одним ухом слышал лучше, чем многие двумя. Петь мне это не мешало. Врачи попались понимающие. Спросили, подмигивая: «Как же ты с таким ухом будешь команды слышать? Скажут направо, а ты повернешься налево. Не годится так». В итоге написали заключение: «Не годен. Слышимость неполная»
«Бакинский юноша – покоритель мира»
Оперный голос – так называемый, кавалерский баритон – у Муслима сформировался годам к 16. Азербайджанский музыковед А. Варгафтик пишет:
Обычно все кавалерские баритоны похожи, как голоса профессиональных дикторов по радио. Но у Муслима Магомаева был особый – быть может «слишком» выразительный, характерный, с личностными особенностями. Сильный, молодой, убедительный. Он был превосходным оперным певцом!
Но Муслима больше манила эстрада. Ему нравилось петь для широкой публики и чувствовать ее благодарную реакцию. Взлет был стремительный – после поездки на Международный студенческий фестиваль в Хельсинки. Магомаев становится знаменитым и на родине. Клавдия Шульженко писала о нем:
Магомаев – это явление! Он на голову выше всего нового поколения певцов и это вызывает общий восторг
В Хельсинки произошел любопытный эпизод, который ярко раскрывает суть СССР и соцлагеря – единого многонационального дома, где каждый приходит на выручку попавшему в беду.
Перед выездом нас напичкали инструкциями о возможных провокациях. И она произошла. Один из наших автобусов какие-то местные хулиганы закидали камнями. Следовавший за нашим другой автобус с венграми остановился. Венгерские друзья выбежали и стали драться с нашими обидчиками. Проявили, так сказать, социалистическую солидарность.
К 25 годам Магомаев признанная звезда. Поэт Р. Рождественский говорил, что ни разу не слышал, чтобы на концертах Магомаева успели объявить полностью: как только ведущий произносил «Муслим…» — зал взрывался радостным воплем и овациями.
А вот, что спустя годы сказал Евгений Максимович Примаков (тот самый, который развернул самолет над Атлантикой):
Моя супруга как-то пришла и сказала: «Приехал мальчик из Баку. Худющий, в таком пиджачке, как будто в чужом. Но как только запел и в голове одна мысль: Господи, что же у него за голос?»
К работе относился ответственно. Нагрузка была огромной. Концерты чуть ли не каждый день. И это еще до обретения общесоюзной славы.
Иногда делал перерывы между концертами в несколько дней. Четыре концерта в выходные дни для меня были кошмаром. После первого я был выжат, как лимон. А тут еще один и еще один. Певцу всегда нужно быть настоящим. Публика это чувствует. Играть в страсть не получится. Зрители могут отомстить за твою эмоциональную скупость. Давать 2-3 концерта в месяц – для меня бальзам.
Спирт с дальневосточными «моржами»
Бывали и курьезные случаи в карьере певца. Во время гастролей в Петропавловске-Камчатском моряки пригласили Магомаева на корабль отдохнуть, ну и выступить.
Выпили спиртику. Разгорячились. Кто-то предложил искупаться. Я, естественно, полез. Подшофе и море по колено. Вода тогда была ледяная – градусов 5-6. Моряки были моржами. Такая температура им была нипочем. Я хотел доказать себе, что смогу. Искупался. На следующий день охрип. Голос не потерял, но неделю молчал. И разговаривал только с помощью записок.
Про концерт в Берлине 9 мая
Магомаев был нарасхват. Его ждали везде и в Польше, и Италии, и во Франции. Всюду публика жаждала услышать великий голос советского певца. Любопытными мне показались воспоминания Муслима относительно концерта, который он дал в Берлине.
Обычно немцы ведут себя сдержанно. На концерте можно было исполнить только 2 композиции. Мне же приходилось выходить на сцену целых 8 раз. Все кричали на «бис». Я пел русские, итальянские песни. Я глядел на них, аплодировавших мне, будто не мы их победили, а они – так немцы встретили 9 мая советского певца.
Обиды и огорчения
Со стороны казалось, что Магомаев – баловень судьбы и всеобщий любимец. На деле же у него было полно недоброжелателей. В первую очередь – из консервативной оперной среды. Злопыхатели утверждали, что Магомаев подался на эстраду, поскольку «не справился» с оперой. Это была полная чушь, но звучало обидно.
В Азербайджане Магомаева «ревновали к Москве». Даже ставили палки в колеса при заграничных поездках. С которыми тоже все было непросто – высокое советское руководство препятствовало Магомаеву стажироваться в «Ла Скала». В Швейцарии у него имелся богатый родственник, и опасались, что певец окажется «невозвращенцем. Магомаев обижался на такое «недоверие»:
Может, для кого-то это и странно, но я люблю Родину! Да и не хочу жить там, где только о деньгах люди и думают. К тому же дядя, который заменил мне отца – партийный деятель. Могу я, по-вашему, сделать ему такую подлость? Вряд ли я смог бы жить за границей. Все, кто уехал, все равно тосковали по Родине и пели «Подмосковные вечера»
Магомаев знал, о чем говорил – поездил по миру он немало! Хоть и выпускали его «через раз».
Дома тоже случались неприятности. Однажды он дал концерт на стадионе, чтобы материально помочь Ростовской филармонии – оказалось, что это незаконно, ОБХСС завело дело о нетрудовых доходах. Хотя хапугой жадным до денег, Муслим Магометович никогда не был… Известно о множестве его бесплатных выступлений, а также об умопомрачительных по щедрости вечеринках, которые он устраивал после концертов для своих друзей.
Отношения с партией у Магомаева были, скажем так, натянутыми. Отсутствие всеобъемлющей свободы певцу не нравилось. Когда на полгода Муслиму запретили гастролировать по всему союзу произошел такой диалог:
Мне позвонили из Москвы и сказали, что Андропов, хочет, чтобы я приехал в Москву и выступил на юбилее КГБ. Тут я начал показывать свой характер.
«Значит, полгода мне выступать нельзя, а в Кремле их развлекать – можно?». Мне сказали, что я и так испортил отношения с Минкультом и МВД. Лучше, чтобы КГБ в этом списке не было.
Потом я узнал, что Фурцевой лично звонили из КГБ. Сказали, что по их части на меня ничего нет. Запрет снимать можно.
Не нравилось чиновником и то, что Магомаев превращает серьезный репертуар в нечто более упрощенное.
Фурцева неоднократно мне говорила: «Можете ли вы петь «Вдоль по Питерской» нормально? Ее пели в военные годы на «Маяковской», когда провожали бойцов на фронт. Вы же сделали из нее эстрадную песенку. Ее надо исполнять с симфоническим оркестром.
Высокая планка стиля
Все, знавшие Магомаева лично, отмечали его интеллигентность и некий внутренний аристократизм. Он не кичился популярностью. Давал автографы каждому, кто попросит. Никогда не использовал свою «звездность» в корыстных и неблаговидных целях. Был невероятно требователен к себе и своему делу:
Вставал в шесть утра, выкуривал сигарету, шел к роялю. Работал постоянно, стремясь не допустить ни одной фальшивой ноты, интонации, движения…Был постоянно собой недоволен, считал, что самое главное – делать все, чтобы в конце жизни не пришлось краснеть за свое творчество.
Муслим Магомаев достойно ушел со сцены, перестав «мелькать на экране», когда на эстраде воцарилось новое поколение. На пороге 60-летия сказал:
Для каждого голоса есть свое время года. Мое время – 70-е. Оно ушло. Я предпочитаю жить среди своих современников.
Как вы думаете, он был прав, сделав такой выбор?
Не простой актер с простым лицом